"I think I'll go to Boston"

С Бостона началась моя американская Одиссея, 10 лет назад. Первая американская земля, на которую мы с Таней Козулько высадились (с опозданием на сутки, потому что в первый же трансатлантический перелет наш рейс задержали надолго, и мы ночевали не где-то, а в Париже. В пригороде, но это уже детали=)

Постараюсь коротко и по делу. Дело, собственно, в том, что через неделю произойдет то, чего я хотела, ждала, боялась, не смела, знала, что надо, а то мне крышка, не верила, что получится, что хватит смелости, пороха в пороховницах и т.п. В общем, целая куча мыслей, и несмотря на то, что это не будет иметь никакого значения в веках и даже мне самой потом будет скучно вспоминать, что же я тогда чувствовала, у меня с детства (вот прямо очень хорошо отдаю себе отчет в этом, вспоминается очень явственно) было желание все описать, упорядочить и обозначить и как-то увековечить в камне или в прозе. Скорее в камне.

Недавно мне мама написала, и вот иногда думаешь, что вы с мамой с разных планет, но все-таки есть нити, общее прошлое, гены (которые пальцем не выковыряешь, как она любит говорить=) и какие-то вещи помните только вы вдвоем. И что-то такое она про тебя знает и помнит и понимает, чего больше не понимает никто, может даже и ты сам, или она это понимает лучше и отлично от тебя. Я недавно ей писала о том, что мне грустно, ностальгия душит, сентиментальность, вот это вот чувство, которое наверняка до слез, невозможно просто описано в лучших книгах, а она ответила: 

Когда я была маленькая, я каждое лето на 4 недели ездила в пионерский лагерь. И каждый раз после возвращения я недели 2 пребывала в жуткой депрессии. Как сейчас помню: мне ничего не было мило. Про это даже можно было бы отдельный пост написать. Я могла днями лежать на диване лицом к стенке, спать и плакать. Мне не хотелось есть (вообще есть мне никогда в детстве не хотелось, золотое время!) и ничего делать (да и нечего было, если честно, летом-то в городе), т.к. все не то. У меня там была жизнь, движуха, новые знакомства, веселье, весь день расписан самыми интересными мероприятиями. Я писала всем письма и заставляла на них отвечать, и жила ответами (которых приходило очень мало). Когда это случилось, для меня всходило солнышко. Я перечитывала сто раз и бежала тут же отвечать, и это было единственным занятием, которое мне казалось достойным посвящению моего времени и вообще смыслом моего существования. Мама усмехалась (точнее, надо сказать, она с большим уважением и деликатностью относилась к моей грусти-тоске) и говорила, что все будет ОК, т.к.:

1. Я вернусь туда в следующем году, и будет новый лагерь лучше старого.
2. На мои возражения по поводу пункта 1 она отвечала, что я так плакала по лагерю в прошлом и позапрошлом году, а потом наступил этот, и теперь этот - самый лучший. 

Это был плохой аргумент, с которым я никак не могла согласиться, возражала, что этот-то лагерь и эта смена - самые лучшие и несравненные. 

Я это не к тому, что Нешвил - самый лучший и несравненный, а к тому, что эта неизбывная, какая-то из русских книжек тоска - это у меня любимое с детства. По всему тосковать. Я всегда тоскую, когда что-то заканчивается, хотя и приучаю себя поменьше про это думать и не мусолить, так что с годами меня немного задолбало (да и разленилась я, надо сказать) пытаться подвести итоги, все переосмыслить, подытожить и вывести в super theory of super everything. Тоскую по окончившемуся году, учебному году (помню, после каждой линейки я приходила домой и грустила на диване лицом вниз. Мне еще казалось, что у всех в жизни куча всего интересного, лето, друзья, каникулы, какие-то приключения и куролесить, а у меня вот получается ничего, скука и непонятно, чем теперь заниматься, сидя дома. Не есть же целыми днями, в самом деле!

В последнее десятилетие я выработала подход просто поменьше об этом думать и не зацикливаться, а чем-то себя занять (а в периоды больших перемен с этим проблем нет). Просто прыгнуть в холодную воду и подумать об этом потом, как Скарлетт. А там окажется, что и думать нечего. Пытаюсь вспомнить, как мне чувствовалось, когда я уезжала из Будапешта и понимаю, что под конец, когда все стало приобретать угрожающе выпуклые формы и четкие контуры, когда считанные недели превратились в считанные дни, а потом и часы, время ускоряется так, что ты вообще перестаешь соображать. С одной стороны, есть легкое ощущение, что все вообще летит под откос. С другой, ты понимаешь, что ты долго готовился к этому, что все ходы и выходы продуманы, что осталось только сделать то, что ты так долго и тщательно замышлял и сочинял, и что недостающие элементы will fall into place. Просто пытаешься дышать, функционировать. Люди превращаются в какие-то тени, улыбающиеся, двигающиеся быстрее обычного. Это такой невероятный комок и водоворот эмоций: их жизни протекают на каких-то совершенно других скоростях и в других, параллельных реальностях. С одной стороны, тебе хочется быть со всеми живыми и неживыми объектами максимально близко, и тебе кажется, что это желание взаимно, поэтому сближение, откровения, эмоции очень интенсивны, быстры, и хочется надеятся, что искренни, а не fueled by the high of a moment. Хочется плакать от благодарности и не терять головы, равновесия, от напутственных слов, а также от их отсутствия, не придавать им большего значения, чем они есть, оценить это самое значение, но и не отнимать, не обесценивать. Очень трудно мне вот это. Не потерять головы. В этот раз это особенный challenge и думаешь, не дура ли я, что оставляю все вот это, а в то же время, что вот это? 

Хочется верить, что если это и не было правильным решением, то правильных решений просто нет. Есть развилки на дороге, и все они приведут куда-то, и в конце пути все это приобретет смысл и окраску. А возможно и нет, возможно этого момента просветления никогда не наступит, но это не значит, что я не буду пытаться. 

Было несколько моментов моей жизни здесь, когда я думала, что вот он, высший смысл моего переезда сюда. И все это оказывалось не тем, не смыслом. Я думала еще, что смысл в Бернарде. Но несмотря на мою безусловную, слепую любовь и преданность этой работе получается, что это смыслом жизни быть не может: жизнь получается какой-то однобокой. Не хочется оправдывать, подтверждать, изучать и взвешивать это решение. 

Мне нереально интересно промотать вперед и посмотреть, что же ждет меня там. Как я буду оценивать свою жизнь в Нешвиле по сравнению с новой жизнью. Нужно ли мне готовится к бедности а впрочем да, бедности? К хорошему ведь привыкаешь очень, очень быстро, и остановится сложно. Период высокой, тихой, пронзительной грусти прошел, когда еще было время про это думать, когда ты уже занес ногу на другую сторону, и остаются последние доли секунды, когда эту ногу еще можно вернуть на эту сторону, и время и пространство как-то сужаются, и в какой-то неуловимый момент ты проходишь точку невозврата, и встречи с Алексом каждую неделю "ты еще не передумала уезжать?" и его прямой, честный, добрый взгляд. 

Сейчас, когда осталось 3, 2, 1 неделя, а сейчас и меньше того, я только успеваю вдыхать и выдыхать, сплю еще меньше (хотя куда уж), стараюсь сохранить нормальность быта (подъем - растяжка - йога - кофе - полить цветы - спортзал - бассейн - работать по-стахановский - обед - работать в сонном ленивом режиме - перерыв - работать еще - дом - там как пойдет - делать дела и свою работу - заниматься переездом - пару серий "Сплетницы" или попытаться начать фильм и отрубиться через 20 минут и бесконечно, безотрывно пялится в телефон (так бесит!) и в голове мысли, мысли, мысли, как бешеные обезьяны. И все это время люди, сообщения, которые заставляют тебя если не плакать, то как-то вдыхать и бояться выдохнуть, чтобы запечатать этот момент. И не отвечаешь и тормозишь, потому что это чересчур, это невыносимая легкость, а вернее, тяжесть. Я так боялась, что Алекс скажет сегодня "Последний one on one", и он сказал-таки. Это было легче и тяжелее, чем я думала. Возможно, его coping mechanism - проговаривать. Возможно, стратегии нет. У меня по крайней мере нет. 

Хочется верить, что я заслужила все хорошее, что говорили эти последние месяцы и недели. 

Скучаю ли я по Нешвилу? Время покажет. Но я не верю и горжусь и все же не верю и все же радуюсь и горжусь, что я все-таки это делаю. Я этого очень хотела. Больше, чем могла себе признаться и боялась тоже, хотя, выясняется, что свой страх я преувеличивала. If nothing else, это решение и весь этот кипеш оживили меня, вернули в спортзал, привели в чувство, растормошили. Хочется верить, что я никогда не вернусь в то мумиезное состояние, в котором я провела непозволительно долго. Хочется верить, что я не позволю себе впасть в уныние, бездействие, унижение, распускание себя физически и морально. Не хочется собирать в один мешочек хорошее, а в другой - плохое и поэтому оправдывать, что "Нешвил - это было плохо для меня", ведь важно только то, что происходит сейчас. И если эти 3.5 года меня чему-то и научили, что закончится все: и хорошее, и плохое, и только ты делаешь что-то плохим или хорошим, что все можно изменить и перевернуть и надо верить в свои силы и действовать. Единственная ошибка, которую ты можешь допустить - бездействовать. Эти 7 месяцев были замечательными, и замечательными по нарастающей. Остается только благодарить за это и радоваться, и жить в моменте и не бояться того, что жизнь - это mixed bag такого и другого, и другое - так же правильно и на своем месте, как и то, что происходит сейчас. Главное - быть честной с собой, работать и не опускать руки.

В общем, все получилось не изящно и складно и перечитывать этого не хочется, но в то же время у меня есть ощущение, что я выговорилась и выплеснулась, а это, пожалуй, и было моей целью.